Сесар Вальехо

 Перевод с испанского Георгия Нуждина

 

  Скудная еда

 

Доколе будем мы сносить все то,

что не должны, и на каком

колени подогнутся перекрестке?

Доколе нам смеяться под крестом?

 

Доколе Нищета нам платит звонко

за нашу боль?

                         Ведь мы уже уселись

за стол всем скопом, с горечью ребенка,

от голода кричащего в постели.

 

Когда мы встретимся со всеми на борту

у вечности, наевшись до отвала?

Доколе это море слез, в каком бреду

я этого просил... И вот устало

дрожа от плача я смиренно повторяю:

доколе все продлится я не знаю.

 

И кто-то выпил лишнего, и шутит, и у стойки

маячит перед нами, точно ложка

горчайшей человеческой настойки...

                              Но даже он не знает,

продлится ли еда еще немножко!

 

 

 

   Мертвая идиллия

 

Интересно, что делает моя сладкая

горная Рита из тростника,

пока табаком меня душит отчаянье,

и кровь вся из слабого коньяка.

 

Где упрямые руки, что знают

работу - гладить и шить.

Сейчас, когда дождь вымывает

желание жить.

 

Должно быть, она все в том же

фланелевом платье простом

и пахнет все тем же сладким сахарным тростником.

 

Наверно она выходит и смотрит, как небо все ниже,

И, вздрогнув, она промолвит: "Боже,

                                                            холод какой!"

И дикая птица протяжно крикнет на крыше.

 

 

 

 

*  *  *

Вот свидетельство.

Вот что бесит меня, измождая с рассветом.

Эта манера ходить по трапециям.

Эти наглые лошади подставные.

Этот клей, что внутри облепляет все ртутью.

Ягодицы, которыми сели кверху.

Это нет, не бывает, которое было.

И абсурд.

Слабоумье.

Но пришел же я из Трухильо в Лиму.

Но ведь мне платят пять сольдо - пять сольдо!

 

 

 

 

 

 *  *  *

Наконец-то! И опять - жизнь!

Наконец-то! И опять - смерть!

 

Наконец-то! И опять - все!

Наконец-то! И опять - ноль!

 

Наконец-то! И опять - свет!

Наконец-то! И опять - мрак!

 

Наконец-то! И опять - Бог!

Наконец-то! И опять - прах!

 

Наконец-то! И опять - вечность!

Наконец-то! И опять - пропасть!

 

Наконец-то! И опять - злато!

Наконец-то! И опять - пепел!

 

Наконец-то! И опять - плач!

Наконец-то! И опять - смех!

 

Наконец-то!

 

 

*  *  *

За волосы сбегаю из засады

Уже летит снаряд - куда? куда?

Спастись бы. Безнадежность. Прыгать надо.

 

Мушиных крыльев трескотня, что рвется

на полпути и рушится в пыли.

Ну как, Ньютон, что скажешь?

Что говорить - еще не доросли!

 

Отчаянье. Не повернуть каблук.

На наготе листа два отпечатка рук

пять ранок чертят, и по новой

пять ранок. Тсс! Уже готово.

 

 

 

*  *  *

Я видел труп в мгновенном равнодушье,

в медлительнейшем внутреннем распаде;

как выжил он, и как в его губах

прервалось время перекрестья губ.

 

Твой номер - ему крикнули - истерся!

Любовь - кричали - раньше б пригодилась!

И пуля - ему крикнули - подохла!

 

И в напускном величии желудка,

в медлительном распаде - дальше, дальше -

его оставили в покое; лишь тогда

труп выжил,

тайно выжил на мгновенье.

Но тут его оплакали - и точка!

Поставили диагноз и - две даты!

 

 

 

 

     Масса

 

 В конце сраженья

к убитому солдату подбежал солдат

"Не умирай,- сказал,- ведь я тебя люблю!"

Но труп - увы! - лишь силился погибнуть.

 

И двое подошли и повторили:

"Не умирай! Очнись! Ведь с нами - жизнь!"

Но труп - увы! - лишь силился погибнуть.

 

Сто, двести, тысяча, сто тысяч подходили

"Как не воскреснуть от любви такой!"

Но труп - увы! - лишь силился погибнуть.

 

Вокруг уже столпились миллионы

с единою мольбой: "Браток, вернись!"

Но труп - увы! - лишь силился погибнуть.

 

И вот тогда вся человечья масса

вокруг столпилась. Скорбный труп

увидел их, и, потрясенный,

неторопливо приподнялся,

обнялся с кем-то и пошел вперед...